Интервью с Вайсом Гуламом

20 июня 2004
Pro: Начнем традиционно с биографии. Где родился, как жил, и, наконец, почему приехал в Россию и остался здесь?

Родился я в Кабуле, в 1967 году. В интеллигентной семье довольно. Отец у меня военный, мать — учительница.

Сразу, еще до школы, у меня проснулась страсть к спорту. Играл в футбол, хоккей смотреть очень любил. Футбольные матчи у нас все время показывали, смотрел их и играл очень часто. Короче, увлекался очень сильно.

Пока я учился в школе, в стране началась война. Отец не воевал, он у меня политик, он занимал очень хорошие посты, принимал участие в образовании нового государства. Обучал других офицеров — был начальником нашей военной академии, где учились кадровые офицеры. Сам он — единственный в Афганистане — закончил три академии по военной части. В России в том числе — закончил Академию имени Ленина.

Мы почти целый год здесь жили — так я первый раз попал в Россию, когда мне было 11 лет. Потом уехали обратно в Кабул.

Второй раз я приехал уже после окончания школы. Я учился, кстати, образцово, и лучше меня никто не учился не только в школе, но и в городе. Я выиграл олимпиаду городскую. Когда я с отличием закончил школу, мне дали выбор — учиться в России либо в МГИМО, либо в медицинском на Пироговке.

Приехал я в Москву учиться на врача. В Афганистане профессия врача — это самое ценное. Если человек хочет чего-то добиться, то он должен быть врачом. У нас не очень развитая страна, много бедных людей, которые болеют и не могут себе позволить хорошую медицину. Во врачах у нас всегда видели благополучие.

Я выбрал медицину. Хотя любил спорт и не мог без него жить — но когда с детства внушают, что надо быть врачом или инженером, выбрать достойную профессию...

Вот я приехал, целый год учился в подготовительной школе. Правда, вскоре выяснилось, что всю программу, которую там преподавали, я уже знал — у нас это в 11 и 12 классах проходят. Оставался языковой барьер, но с этой проблемой я справился очень быстро. В течение четырех-пяти месяцев я бегло разговаривал и довольно-таки неплохо писал, немного ошибок делал. Получилось, что я поступил в институт очень прилично подготовленным.

Почти сразу — после первого семестра — я возглавил спортивный сектор общежития. А это четыре корпуса по 16 этажей. Я все равно все время в теннис играл настольный. На свои средства даже купил стол теннисный новый, и там мы проводили турниры. Турниры были не только по теннису — по футболу, по шахматам. В футбол играли почти каждый день.

В бильярд я играл только в Афганистане. Не то чтобы я где-то в клубе постоянно тренировался. Просто в неделю два-три раза, когда заходил в клуб, играл в бильярд. У нас развит пул, снукер; русских столов, разумеется, нет, никто и не знает про такие.

У нас есть другая игра, которая называется «карамболь». Не знаю, почему так называется, потому что ничего общего с настоящим карамболем нет. Настольная игра. Доска квадратная, по углам четыре лузы. Играют в нее круглыми шайбами с пятачок размером, а не шарами. Одна группа черная, а другая — белая. И главная шайба, что-то вроде битка, — красного цвета, чуть больше остальных. Задача — забить все свои шайбы битком, который двигаешь легким щелкающим движением пальцев. Покрытие — полированное дерево, для лучшего скольжения посыпанное тальком. В этой игре есть все — резка, выходы, подбои. Практически это бильярд, но немного в другом ракурсе. Действительно интересно, может, достану я такую доску в центре нашего землячества, и тут можно поиграть будет.

В такой «карамболь» я начал еще в детстве играть — и с детства еще заметил, что очень хорошо вижу эти резки. Лузы там довольно строгие, и чтобы срезать шайбу в лузу, надо было очень постараться. В 8-9 лет я уже играл так, что никто из моих родственников даже близко не доплывал. А у нас довольно большая семья была — все три поколения жили в одном большом доме.

Pro: Как к пулу-то пристрастился?

Да как-то само собой. После школы с друзьями, скажем, ходили сгонять пару партеек. В Афганистане это, кстати, связано с кое-какими сложностями. Был один-два клуба, куда можно было интеллигентным людям зайти. А больших клубов вообще нет — 3-4 стола считается уже большой клуб. Но туда ходят в основном дети из неблагополучных семей, сброд всякий. Так что особенно часто я не мог играть. Мог ездить в те клубы, где нормальные люди собираются, взять с собой дядю, с ним постучать немножко.

Короче, часто я не играл, но играл хорошо. В основном в пул. В «Восьмерку», по большей части на маленьких барных столах. В снукер тоже играл — на любительском уровне хорошо играл.

А в России... Получилось так, что у меня в одно время было много друзей из МГИМО, а у них в общаге стоял русский стол — маленькая девятифутовка. С большими шарами. Мы туда ходили играть в теннис, в футбол — а уж заодно еще и в бильярд. Я как увидел бильярдный стол — меня как магнитом притянуло. И я стал играть на этом столе несколько раз в неделю. А у нас ребята азартные — 10-20 рублей выигрывал, это ощутимая прибавка. Стипендия у меня была 90 рублей. Были другие доходы, конечно, родители помогали. Я не проигрывал, бывало, фору давал... короче, на маленьком столе всех обыгрывал.

В пул я тогда не играл. Да и в русский — нечасто. У нас же серьезный институт, нельзя все время играть. Два-три раза в неделю выбираешься — и слава богу.

Закончил я институт в 1993 году, намеревался стать хирургом, ходил в кружок, ассистировал, хотел устроиться ординатором. Но не сложилось — началась перестройка, которая очень многих сбила с толку. С иностранцев стали требовать денег за занятия, за учебу, причем очень больших. У нас — 3500 долларов за семестр. Это и сейчас деньги немалые, а тогда просто было очень много. Желание учиться как-то отпало, хотя до этого я ходил в кружок около года. Нереально было учиться и еще кормить себя. Поверь, не оставалось даже на пачку сигарет. Продолжать с этой профессией было нереально.

Я пошел в другом направлении, занялся мелким бизнесом. И с 1993 года я занимался коммерцией — до 1998, когда произошли известные события. А дело было так организовано, что в промежуток между тремя часами дня и восемью вечера было свободное время. Из этих пяти часов в день я два-три часа тратил на бильярд. В Крылатском я тогда жил, там есть клуб «Боцман» — он и сейчас работает, прямо у метро.

Я туда стал ходить, жил рядом, и бизнес у меня рядышком был. Начал играть. И в один из дней я прихожу — а там какой-то турнир. Коммерческий. Первый раз я там увидел Киладзе — маленького такого, худощавого — он настолько хорошо играл уже, что его не пускали играть, и он судил. И Степанов там был, который еще до стола-то толком не доставал, но уже играл хорошо. Кристина была, Артур Агаян, вся тусовка. А я неплохо играл — мог и с кия случайно собрать. Я записался, прошел пару кругов даже. И кто-то ко мне подошел, когда увидел, как я играю. Посоветовали мне поучаствовать еще в каком-нибудь турнире, посмотреть, как здесь играют. Кстати, победителю того турнира я уже через год давал приличную фору — он тоже в Крылатском жил.

Но до 98-го года плотно увлечься бильярдом не получалось — все же было другое дело, которым надо было заниматься. А в 98-м году я уже со многими был знаком, и меня как-то пригласили в «Горизонт». Приезжай, говорят, там хороший клуб, хорошие игроки. И там действительно тогда собирались, пожалуй, лучшие. Женька Сталев туда приезжал, Артур играл, Киладзе, Меркулов, Сашка Алфимов. Все там играли уже года 3-4 — а я и не начал-то толком. И я как-то решился туда поехать. Поехал туда — и все. Клуб поменял, стал туда ходить.

Довольно долго я играл в «Горизонте». Когда более-менее научился играть, стал участвовать в любительских турнирах. И как-то заехал в бильярдную на Поклонной горе. Там был клуб довольно известный, очень красивый, закрытого типа. Столы Olhausen — обстановка просто идеальная. Очень роскошный клуб, и очень дорогой кстати. Я недалеко оттуда жил, заехал как-то туда на местный турнирчик небольшой, выиграл его. А там практически каждую неделю проводили турнир. Раз выиграл, два выиграл, три выиграл. И меня пригласили в этот клуб. Это, пожалуй, первые мои достижения.

А позже я уже во всех клубах выигрывал. Думаю, больше меня в разных клубах никто не выигрывал любительских турниров — в каждом клубе по три-четыре раза. Но первый свой турнир я выиграл именно на Поклонке.

Следующая веха, первое серьезное достижение. Я стал... я выиграл итоговый турнир по «Восьмерке» на восьмифутовых «Валлеях». Была тогда альтернативная ассоциация. Можно сказать — чемпионат России. Хотя Лева (Ярославцев) никогда с этим и не согласится. Но там практически все сильные игроки участвовали — Меркулов, Востоков... Женю уже не пускали — это в 99 году было. В финале я играл с Меркуловым — и ты понимаешь, какой это «любительский» уровень. В финале я все собрал — 6-0, почти без единой ошибки. Я помню, финальный матч проходил в зале, где параллельно играли женский и мужской финалы. Шла вторая партия у женщин, когда мы уже закончили.

Как победитель чемпионата я получил право поехать в Америку, а в это время у меня не было еще ни гражданства России, ни загранпаспорта. Благодаря этой победе мне в рекордные сроки оформили гражданство. Надо было то ли год, то ли шесть месяцев ждать — а я обратился, и мне буквально через неделю паспорт выдали. И буквально накануне отлета я получил загранпаспорт.

Как меня пустили в США — до сих пор удивляюсь. Я же бывший гражданин Афганистана, и уже тогда с этим очень строго было, нас практически не выпускали. У нас ведь война шла — и если кто-то выбирался из страны, сразу подавал документы на иммиграцию. Я отправился в посольство, ни на что особо не надеясь. Думал — не дадут, но получил бы я денежную компенсацию, 1500 долларов что ли. Я пошел для того, чтобы получить этот штамп «отказано» и компенсацию. До того Григорьянц хотел поехать — отказали, Ксюше Горделян в первый раз отказали. А они ведь россияне, и я думал — мне точно визу не дадут. В итоге я так уверенно с чиновницей разговаривал, что смотрю — бум! — штамп — езжай.

Я поехал, финал был в Лас-Вегасе. Поиграли. Потом еще раз стали чемпионами — уже в команде.

Потом уже не стали меня пускать ни на какие любительские турниры. А тут закрыли бильярд на Поклонной, и я перебрался в «Империю» — это, наверное, 2001 год. Но там отношение к спортсменам было не очень хорошее, есть столы — играешь, нет столов — не играешь... Надоело. Я ведь уже довольно известным игроком к этому времени был.

В 2002 году (если не ошибаюсь) я сыграл в суперфинале по итогам года в Питере, обыграл в полуфинале Степанова в «Девятку», вышел в финал. Сыграл с Женькой — 11-9 проиграл. Хорошо сыграл, чуть-чуть мне не хватило, чтобы выиграть. За такие достижения дали мне звание мастера спорта.

Pro: А какое самое большое достижение для тебя лично?

Чемпионом России я пока в личном зачете не становился. Для меня очень приятным был финал 1999 года с Меркуловым. Редко когда настолько собранно удается сыграть. Я будто от всего отключился, очень хорошо сыграл. Только стол был и я. Без волнения вообще, поймал настрой. Никогда я так не выигрывал — был стол, была партия, которую надо было собрать, и все. Об этом ощущении я помню до сих пор.

В целом сложно выделить что-то.

На международном уровне, когда я играл в Америке, было много хороших турниров. Там большинство турниров на форе проводятся. Когда я туда приехал, меня зачислили к «неходячим» в класс С. И на форе, которую мне все давали, я начал один за другим турнир выигрывать. По паре в неделю. Через три-четыре недели присвоили В. Тоже выигрывал — уже не так часто, раза два в месяц. И через три-четыре месяца меня записали в «шпилевые» — в А-класс. А там уже лучшие игроки Массачусетса, которые могут на равных играть и с Иммоненом...

Играл я в Америке, например, с Карен Корр, чемпионкой мира по «Девятке». В «Девятку». Забавная ситуация была. Я вошел в турнир, смотрю в сетку — мне какая-то женщина попалась. Обрадовался, конечно. Оказалось, очень хорошо играет. Так ведь и я неплохо! Выиграл я у нее сет до 7 побед. Счет не помню, но она очень прилично играла. Она в этом турнире по нижней сетке до третьего места дошла — а там и Сантос Самбайон играл, и Мика Иммонен. Я-то вылетел намного раньше. Пришел в бар, сел пивка попить. А хозяин этого клуба подошел, похлопал меня по плечу и спросил: ты знаешь, кого ты обыграл? Нет, говорю, не знаю. Он достал откуда-то журнал Billiard Digest, смотрю я на обложку и вижу, что она чемпионка мира. Хорошо, что ты мне раньше не сказал, парень. Сейчас мне кажется, что она самая сильная женщина среди играющих в пул.

Pro: Теперь ты к чему стремишься в бильярде?

Я реалист. Трезво оцениваю свои возможности, и просто стремлюсь лучше играть. Чтобы на таком уровне играть чуть-чуть лучше, совсем капельку, нужны годы тренировок. И с каждым годом, играя в бильярд, ты будешь открывать что-то новое. Я просто мечтаю играть хорошо, играть еще лучше.

Я не мечтаю стать чемпионом мира, поверь мне. Зачем? Чтобы стать чемпионом мира, нужно играть всю жизнь. Если ты не играешь с детства, шансов почти нет. Нет таких чемпионов мира, которые не играли бы с детства — то есть уже 20-30 лет. Иллюзий такого рода я не испытываю.

Pro: А чемпион России — это недостаточно амбициозно?

Ну почему, это реально. Правда, есть, на мой взгляд, некоторые погрешности в системе проведения чемпионата России... Для меня это ясный вопрос, я это понимаю. Думаю, надо провести отдельно каждый турнир — по «Восьмерке», по «Девятке», по 14+1. Я думаю, это вопрос времени.

Когда проводится один большой турнир, все решает то, в какой форме ты к нему подошел. Я два раза играл на чемпионате России и оба раза подошел к нему не в лучшей своей форме. Три дня, три турнира. Форма все решает — за два дня ничего не исправить. И судейство подвело — не знаю, может мне так кажется, может я такой импульсивный, эмоциональный... не знаю. Например, рассеивание игроков. Если меня не рассеяли по итогам предыдущего турнира, то у меня весь турнир будет сложная сетка сеяных игроков.

Правда, последнее не очень важно — ведь на таком высоком уровне ты играешь уже сам с собой. И уже не важно, кто твой соперник, когда он сидит в кресле. Тот или этот — неважно.

Играл я, например, с Томом Штормом на чемпионате Европы. Повел 6-2 — поймал тихий разбой. Шар падал, пирамида слегка раскатывалась, и я собирал. Я в очередной раз хочу разбивать — и он вдруг встает, подходит к судьям и начинает кричать, что «Девятка» — power game, силовая игра. Да какая разница, доходят у меня четыре шара до борта или нет, если шар гарантированно падает? А Шторм — артист. Позже я узнал, что его неоднократно за это дисквалифицировали. Я не нарушал правил, и он знает, что я не нарушал — но он вот так исполнил. Он известная личность, и к нам пришел судья, стоял с часами, ставил по 10 минут пирамиду... И Шторм заиграл. В два подхода собрал, не дал мне шансов выиграть. Сбил меня с ритма.

Похожий случай был, когда я играл с ван ден Бергом на чемпионате Европы. До 8 побед играли в «Восьмерку». Вел я с солидным отрывом. И вдруг подходит судья и говорит «остановите игру». Кто-то подал протест, что кто-то с кем-то общался. Больше часа мы ждали, пока в письменном виде оформят этот протест, оформят протест на тот протест... И он вдруг после этого заиграл. Ставлю ему позицию нереальную — надо как минимум пару дуплетов забить, если хочешь выиграть. И он это делал. И я ему проиграл.

Можно играть с любым игроком — не важно кто твой соперник, нужно просто подходить к столу и собирать.

Последний случай — вчера буквально. Играл я с Костей Степановым, вел 4-1 в «Восьмерку» до 7 побед. Разбивал тихо-тихо, только чтобы пирамиду раскатить, и к нам приставили судью с часами. Хотя я специально смотрел счет на других столах — ничуть не быстрее там играли. До этого в тактике я его убирал просто — счет говорит за себя. А это сбило. Удар — 35 секунд. Поверь, для тактической игры полминуты — это очень мало. Это же шахматы. Если ты будешь играть под часами, ты не все время будешь об этом помнить. В какой-то момент происходит так: ты думаешь о партии, и вдруг кричат «время», и тебе приходится бить какой-то шар. Это уже не игра, а ерунда какая-то. Проиграл я, но для себя сделал выводы. Себе я доказал, что в тактике он слабее меня. В игре я понимаю больше. По кладке он меня превзошел — поэтому и выиграл.

Он больше играет в бильярд — вот и все. Если бы я играл с тех лет, с каких он играет, у меня совсем были бы другие результаты. Есть же у меня способности в таких спортивных видах. Но я в бильярд мало играю. Играл бы я столько, сколько играют нынешние молодые мастера спорта, и близко бы их не подпускал. Но чего уж на судьбу жаловаться. Факт есть факт. Играю как умею.

И возраст тоже значение имеет. Я, например, по себе замечаю, что в турнирах, когда приходится долго ждать, что-то меняется. Вот взять хотя бы здешние Doberman Masters. В начале я играл очень хорошо, выходил по верхней сетке в финал. А когда сам финал проходит в 2 часа ночи или в 5 утра... Им по 22-23 года. А мне 36. Устаю немножко. Играешь хорошо, потом сидишь ждешь соперника в финале, и устаешь. Этого не видно, это не физически — психологически устаешь. Пропадает настрой. И этого достаточно, чтобы проиграть.

Мандраж-то я уже прошел давно, и с этим я справляюсь теперь очень легко. Когда появляется уверенность в игре, в том, что этот шар ты забьешь, пропадает смысл волноваться. Зачем? А почему бы не выиграть? Почему ты должен волноваться, стесняться?

Теперь важен настрой. Психологическая подготовка — это самое важное. По технике и по мастерству очень много игроков одинакового уровня. Не только в России — по всему миру. Чтобы собрать партию с кия найдется по всему миру несколько десятков тысяч игроков. А чтобы это регулярно делать, в турнирах — тут решает именно психология. Это приходит с опытом.

Степанов сейчас играет получше других. А почему? Потому что он ездит на турниры постоянно, набирается опыта, играет с хорошими игроками. И я, например, до отъезда в Америку играл неплохо. Неплохо. Вернулся сюда, и понял, что чуть лучше стал играть.

Pro: Кто из мировых игроков тебе больше всех нравится? Кто твой кумир?

Очень нравится стиль Жени Сталева. Я своими глазами видел, как его любят в других странах. То, что в России происходит — ясный разговор. Давно не секрет почему. Но как бильярдист для бильярдистов он такая же звезда, как Стриклэнд, как Эфрен, как Бустаманте. Такая же звезда. Если ты в России находишься, ты не видишь этого таланта, этих способностей. А когда ты приезжаешь в Америку и видишь, сколько народу собирается вокруг него, сколько он автографов раздает, насколько он популярен... Тогда ты понимаешь. В Америке почти все отказываются играть с ним на деньги — при мне Сантос отказывался. Боится.

По «Дуплетам» Женя просто один из лучших игроков в мире. В десятку он точно входит, совершенно точно. Он такое шоу там устраивает... И его там очень любят. Он очень, очень хороший игрок — пластичный, техничный, артист.

А здесь у него не сложились отношения с Федерацией. Все знают почему, и не будем об этом.

Нравится мне смотреть на филиппинцев...

Pro: Они же все разные. Есть Бустаманте, а есть Парика.

Знаешь, я бы предпочел Бустаманте. (смеется) С другой стороны, мне кажется, Парика по пониманию игры повыше. Не зря он «В одну лузу» выигрывает. Он очень хорошо понимает игру. Я видел какую он фору дает — это с ума можно сойти. С крепким, очень хорошим любителем он играл, разрешая ему любые фолы. Нет у тебя, у любителя, фолов. Что хочешь, то и делай. Это очень большая фора.

С Парикой я не играл, но приходилось с ним общаться. Он такой человек, который легко может тебе объяснить какие-то вещи. Языковой барьер, правда, мешал. Надо бы английский подучить, еще поговорю.

Как люди мне совершенно противны Эрл Стриклэнд и Джонни Арчер. Конченые придурки. Есть у меня запись, где Женька Арчеру сносит 8 с кия — так тот даже руку ему после матча не пожал. Дважды он Арчера обыграл — в полуфинале и в финале — и ни разу тот не снизошел. Было это на турнире памяти Джорджа Джоблона (George Joblon Memorial) в 2002 году.

Pro: А ты чувствовал что-то особенное, играя с Женей в финалах Masters здесь, в «Добермане»? Или ты действительно только со столом играешь?

Не, ну подождите. Есть, конечно, какое-то чувство того, с кем ты играешь. Я считаю, что это мое достижение — то, что я имею над ним победы. Поверь мне, это очень сложно сделать. Это большое достижение. Я играю с ним с удовольствием. Никакого мандража нет. Если ты проиграешь — ты же проиграешь не какому-нибудь лоху, ты ничего не теряешь. Но когда победа над такими игроками близка — возникает волнение. Небольшое, но возникает. Это вполне человеческая эмоция. Но с этим тоже можно справляться. Хороший тогда был вечер — обыграл я и Максима Сталева, и Женю Сталева. Два брата, два таких аса — и я их обыграл. Это показатель.

Pro: Вайс, а есть кто-то, с кем тебе, наоборот, неприятно играть? Неудобные соперники? Не будем мы тебя палить, не бойся...

Не знаю даже. Подумать надо. Неудобных, пожалуй, нет. Есть соперники, которые себя плохо ведут. Есть, например, один игрок, который себя некорректно ведет себя все время. Обязательно если попадает в поле зрения — начинает кий чистить, полотенцем размахивать... Хотя ему и не светит, я партию собираю. Очень некрасиво. Это манера такая, это не зависит от счета. И это отвлекает, конечно.

Pro: Какая у тебя любимая игра?

«Восьмерка» и «В одну лузу». Только в One Pocket меньше играют, стало быть — «Восьмерка».

Pro: А сколько ты «Восьмерок» с кия сносил?

Шесть. В коммерческой игре. И семь «Девяток» собирал. А «Стрейт» — 112 или 114. Не очень много. Вот поменяют сукно — и обещаю, за месяц улучшу серию.

Pro: Что сложнее? «Восемь», «Девять», 14+1?

Самая сложная, нефуксовая игра, логичная — «В одну лузу». Там весь арсенал знаний и техники используется. Если сочетается исполнение и понимание — One Pocket то что нужно. А из трех наиболее популярных — 14+1 сложнее всех, а «Восьмерка» сложнее «Девятки». «Девятка» — фуксовая игра. Не тот шар не туда упал — и ты продолжаешь игру. Это уже облегчает игру. В «Восьмерке» не так. Заказал лузу — играй. А «Девятка» — простое собирание позиции. Для хорошего игрока сделать выход в определенную зону — не проблема. К тому же когда играешь на пустой поляне.

Pro: Пул и русский — что сложнее? Ты играл в русский?

Играл когда-то. Когда играл чаще, чем сейчас, я довольно неплохо играл. 12 шаров я забивал в «Американку». Что сложнее? Пул сложнее. У меня даже вопроса такого не возникает. Цена ошибки намного выше. Ты можешь ошибиться один раз и проиграть матч. Не партию, а матч. А в русском у тебя наверняка еще будут возможности. Партию ты проиграешь, а матч — нет. А играя в пул, ты вполне можешь ошибиться и проиграть матч. Как Джонни Арчер Жене Сталеву. Арчер ведет 2-1, ошибается — и все. Двойку он не забил простую, и все, и не подошел больше к столу. Отдал инициативу, будешь подходить к столу — а там то маска, то позиция помоечная. Ты уже не играешь.

Pro: Вайс, как ты представляешь бильярд в России лет через 10? Что изменится? Где ты будешь? Так же тренироваться в «Добермане» по утрам?

Насчет клуба — я бы с удовольствием. Очень мне нравится в «Добермане». Именно в плане человеческого отношения к игрокам.

А в целом бильярд, мне кажется, за 10 лет сильно не изменится. Не хочется переходить на личности. Абстрактно — бильярд в России движется вперед, но очень, очень медленно. Хотелось бы большего, но чтобы через 10 лет что-то изменилось — вряд ли. Вот, может, лет через 30...